31 июля исполнилось 80 лет началу компании большого террора 1937-1938гг

http://premier.region35.ru/gazeta/np1029/s4.html

№30 (1029) от 1 августа 2017 г.

Высшая мера

Точной информации о местах расстрелов в Вологде нет. В этом месте нынешнего ФКУ СИЗО-2 Вологды на Трудовой, 2, в 1950-е годы заключённые проводили последние минуты перед расстрелом. Затем их вдоль стены уводили к месту исполнения приговора. Эта часть территории заново застроена в 1970-е годы. | Фото Владимира Пешкова

Официальному началу Большого террора — 80 лет. С 31 июля начали проводиться массовые аресты по политическим обвинениям, которые зачастую заканчивались расстрелами.

Историки до сих пор спорят о масштабах репрессий, называя самые разные цифры. По наиболее распространённой версии, в 1937-38 годах в СССР по обвинению в антисоветской деятельности было арестовано 1,5 млн человек, из них расстреляно — 680 тысяч.

Исследователи возводят истоки Большого террора к убийству Сергея Кирова, которое произошло в 1934 году. Именно после этого начались чистки в правящей верхушке страны, НКВД и Наркомате обороны. В первых числах марта 1937 года генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин на очередном пленуме ЦК подтвердил свою доктрину об «обострении классовой борьбы по мере строительства социализма». Во время пленума разгорелась острая дискуссия. Впоследствии были расстреляны 52 из 72 участников пленума.

Возможно, у элиты советской власти действительно были причины опасаться за своё будущее. Вплоть до 1933 года большую страну постоянно сотрясали восстания: их список только за 1930 год занимает три страницы. Вполне возможно, что власти всерьёз опасались нового витка бунтарства. По другой версии, чистки пришлось проводить из-за трений между региональными элитами и Центром, из-за которых у руководителей государства были причины опасаться за свои жизни.

Бюрократия смерти

3 июля 1937 года Вологодским региональным комитетом ВКП(б) была разослана шифрованная телеграмма о необходимости принятия мер в отношении «бывших кулаков и уголовников». «Наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но всё же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД», — говорилось в документе.

Наконец, 31 июля приказ НКВД №00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» был одобрен Политбюро ЦК ВКП(б). Начало операции было запланировано на 5 августа. Вологда в тот момент ещё входила в состав Северной области, центр которой находился в Архангельске.

Всего по области нужно было арестовать 2750 человек — 750 по первой категории и 2000 по второй категории. К первой относились «наиболее враждебные», ко второй — «менее активные». Первые подлежали немедленному расстрелу после рассмотрения их дел в «тройках», вторые приговаривались к тюремным заключениям на сроки от 8 до 10 лет. Как правило, приговоры выносили заочно, без участия обвиняемого и его защитника, и обжалованию не подлежали. Приговоры к расстрелу приводились в исполнение с сохранением в тайне времени и места.

23 сентября постановлением ВЦИК был окончательно решен вопрос о создании Вологодской области, а уже 31 октября 1937 было создано областное управление НКВД, которое возглавил уроженец Подмосковья 49-летний Сергей Жупахин. После прибытия в Вологду он запросил у руководства наркомата сверх «лимитов» — дополнительно 1000 человек по первой категории и 1500 по второй.

Областное управление НКВД возглавил уроженец Подмосковья Сергей Жупахин. | Фото с сайта wikimedia.org

После создания Вологодской области «тройка» была сформирована в составе Жупахина, второго секретаря областного оргбюро ВКП(б) Николая Люстрова (арестован в декабре 1937 года, расстрелян в 1938-м, реабилитирован в 1957-м) и заместителя прокурора Вологодской области по спецделам Савгирова (имя и судьба неизвестны). «Тройка» начала работу 2 ноября 1937 года.

Дела идут, контора пишет

По существу, политические репрессии начались чуть раньше описываемых выше событий. 8 февраля 1937 года был арестован Александр Гельфгот — видный эсер, уже прошедший к тому моменту лагеря и находившийся с 1933 года в ссылке в Вологде. По эсерам «работали» по всему СССР ещё с осени 1936 года после появления соответствующего циркуляра.

Гельфгота тогда обвинили в создании подпольной эсеровской организации, ставившей целью свержение советской власти. Любопытно, что, кроме собственно бывших социалистов-революционеров, обвиняемыми по его делу были и несколько меньшевиков. Всего было арестовано девять человек, в том числе супруга Гельфгота Елена Тумповская и 18-летняя дочь Наталья. Обе женщины были осуждены на 10 лет лагерей, остальные семь человек, включая самого Гельфгота, расстреляны весной 1938 года. Затем были расстреляны ещё три человека, связанных с этой группой. Об их реабилитации «Премьеру» неизвестно.

Другим крупным процессом стало «дело церковно-монархической повстанческой организации». Репрессии в отношении церкви начались ещё в 1918 году. Об этом «Премьер» писал, к примеру, в материале «Красный террор» в номере от 2 мая 2017 года. 1 октября 1937 года начался новый виток преследований священнослужителей и их паствы. По новому делу на Вологодчине было арестовано 345 человек. С 1 октября 1937 года по 1 апреля 1938 года из числа священнослужителей, церковного актива и монахов в регионе репрессиям подверглись 1746 человек.

В ноябре 1937 года, через месяц после вступления в должность, были арестованы по делу «правотроцкистской банды вредителей и шпионов», а затем и расстреляны сразу два высших руководителя Вологодской области — первый секретарь оргбюро областного комитета ВКП(б) Григорий Рябов и и.о. председателя облисполкома Николай Командиров. Также были арестованы и затем расстреляны военные комиссары 10-й стрелковой дивизии Афанасий Трифонов и железнодорожной станции Вологда Сергей Бобров. Все четверо были реабилитированы в 1950-е годы.

Как сообщает в своей кандидатской диссертации вологодский историк Надежда Белова, проводились также аресты «лиц с нерусскими фамилиями». Главный архивист Вологодского областного архива новейшей политической истории Сергей Старостин, анализируя эти материалы, приходит к выводу, что с особым пристрастием репрессировали поляков.

Упоминается в материалах его исследований и «кулацкая операция». В число ее жертв попали крестьяне, высланные в начале 1930-х на Вологодчину. Областная «тройка» репрессировала 135 трудпоселенцев, из которых 44 были приговорены к расстрелу, а 91 — к 10 годам ИТЛ. >>

Господа, вы — звери!..»

Отдельно «отличились» белозерские чекисты. Самым вопиющим случаем стал эпизод, когда 55 человек были зарублены топорами. До 1937 года Белозерский район входил в состав Ленинградской области, на которую приходились в несколько раз большие квоты: по первой категории полагалось репрессировать 4 тысячи человек, по второй — 10 тысяч. В 1939 году прокурор СССР Андрей Вышинский направил Сталину отдельное письмо о деятельности белозерского НКВД. В частности, в нём описываются результаты выезда в исправительно-трудовую колонию №4:

«Отобрав здесь из отбывавших наказание 100 человек, ВЛАСОВ и его сотрудники составили подложные протоколы допросов обвиняемых, якобы сознавшихся в совершении тягчайших государственных преступлений. Подписи обвиняемых на этих протоколах были получены под видом подписей на «свидетельствах о болезни». Сфабрикованные таким образом дела были переданы на рассмотрение во внесудебном порядке на тройку при УНКВД по Вологодской области и все 100 человек были расстреляны».

В основу материалов по белозерскому отделу НКВД легла докладная записка одного из сотрудников. «Мне известно, что по 30-40 человек арестовывали так, что после ареста у следователей был один его паспорт и вписывал в протокол обвиняемому, что ему вздумается, а после этого принуждали подписывать его написанное, — говорится в документе. — Я помню, как мне дали 15 штук паспортов (женщин), и Власов сказал, что садись, пиши протоколы, вот тебе мой черновик, а когда я ему сказал, что т. Нач-к (так в документе. — Прим. ред.) у них нет состава преступления, то он ответил: «Партия нам так диктует, а ты должен подчиняться решениям партии».

Не обошли стороной репрессии и самих вологодских чекистов. Руководитель вологодского управления НКВД Сергей Жупахин, которого на этот пост рекомендовал лично нарком внутренних дел Николай Ежов, в конце 1938 года был арестован. Жупахин и бывший начальник белозерского сектора НКВД Иван Власов были расстреляны в один день в 1940 году, реабилитированы не были. Всего по одному делу с Жупахиным было осуждено 11 вологодских чекистов, семеро из них — расстреляны. Следователи по «делу эсеров» Николай Бабаевский и Михаил Проскуряков получили 10 лет лагерей.

В 1938 году был арестован и. о. областного прокурора Михаил Дрожжин, но затем дело в его отношении было прекращено за отсутствием состава преступления.

Сказано — сделано

Монумент в память жертв политических репрессий был установлен в центре Вологды по инициативе Веры Мельниковой (1924-2014). | Фото Владимира Пешкова

Следствие и правосудие по политическим статьям шло в особом порядке. Пофамильные списки кандидатов на арест составлялись в региональных главках НКВД и отправлялись на формальное утверждение в центр. Аресты производились без санкции прокуратуры. После получения признательных показаний дело отправлялось на рассмотрение «троек», в которых заседали секретарь обкома партии, начальник управления НКВД и региональный прокурор. От ареста до расстрела отдельно взятого человека могла пройти всего неделя.

В 1937-1938 годах в Вологодской области за совершение контрреволюционных и других государственных преступлений арестовано 10320 человек. «Когда выяснилось, что все «неблагонадёжные» арестованы, а лимиты так и не были исчерпаны, начали арестовывать за каждое неосторожно сказанное слово», — рассказал «Премьеру» один из исследователей темы Большого террора. Начиная с 1939 года, число арестов резко сократилось: в год органы НКВД-МВД и НКГБ-МГБ арестовывали уже не более 400 человек или, как правило, намного меньше.

В конце 1938 года было издано секретное постановление Совета народных комиссаров СССР о прокурорском надзоре. При его исполнении, как сообщается в диссертации вологжанки Надежды Беловой, областная прокуратура выявила факты, когда контрреволюционными признавались и должностные преступления. В ряде случаев судьи превышали положенные по Уголовному кодексу наказания, давая, к примеру, пять лет вместо трех.

После создания Вологодской области на её территории находилось три тюрьмы государственного управления госбезопасности НКВД — Вологодская следственная тюрьма, Вологодская и Грязовецкая тюрьмы для содержания опасных государственных преступников (централы). Внутренняя следственная тюрьма находилась на Герцена, 12, в комплексе зданий бывшего Свято-Духова монастыря. Обе срочные тюрьмы после 1938 года были законсервированы.

С другой стороны, в области работало восемь общих тюрем. На 1 марта 1939 года в Вологодском «централе» содержалось 377 заключённых при лимите в 1142 места. В декабре 1941 года в ней было расстреляно 97 человек. Лимит наполнения Вологодской внутренней тюрьмы составлял 120 человек, но, сколько точно в ней содержалось подследственных, неизвестно.

Ядром системы исполнения наказаний в то же время были исправительно-трудовые лагеря, входившие в систему ГУЛАГа. С 1936 года действовал Череповецкий район Волголага, заключённые которого строили Рыбинское водохранилище. Ещё четыре лагеря появились в 1940 году — Вытегорстрой (Волго-Балт), Знаменитстрой (плотина Знаменитая на Сухоне), Опокстрой (плотина в районе села Опоки на Сухоне) и Череповецлаг (Череповецкий металлургический комбинат). В год начала Великой Отечественной войны в системе ГУЛАГа в Вологодской области содержалась 41 тысяча заключённых.

Беспамятство

Спустя восемь десятилетий о Большом терроре написано немало книг и диссертаций, собраны обширные базы данных, а большинство регионов опубликовали книги памяти жертв политических репрессий. В Вологодской области такой книги нет, хотя материалы для неё тоже были собраны. «Точное количество жертв и их персональный состав мы сможем узнать только тогда, когда будет издана книга памяти. Мы — регион, где её нет до сих пор», — отмечает главный архивист Вологодского областного архива новейшей политической истории Сергей Старостин.

15 августа 2015 года распоряжением правительства РФ была утверждена Концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. «Точное число репрессированных лиц остаётся неизвестным. Общенациональный памятник жертвам политических репрессий не установлен. До сих пор не проведена необходимая работа по выявлению мест захоронения жертв политических репрессий», — отмечается в документе.

На уровне регионального правительства вопрос об издании книги памяти жертв политических репрессий не рассматривался. «На конкурсы по предоставлению субсидий социально ориентированным некоммерческим организациям в период с 2014 по 2017 годы проекты по обозначенной тематике от общественных организаций также не заявлялись», — говорится в ответе правительства Вологодской области на запрос «Премьера».

Одновременно прояснилась судьба базы данных жертв политических репрессий, ранее опубликованной на сайте правительства региона. «Поскольку официальный портал Правительства области в соответствии с действующим законодательством не может рассматриваться в качестве средства массовой информации, на котором, исходя из положений Федерального закона, должна размещаться информация о реабилитированных гражданах, доступ к указанной информации на портале Правительства области был заблокирован», — сообщили нашей газете в Управлении информационной политики.

Сейчас правительство области рассматривает вопрос об участии вологжан в создании монумента «Стена скорби» в Москве. При его сооружении должен быть использован природный камень из разных регионов России, связанных с политическими репрессиями.

Владимир Пешков

Из книги Исаака Подольного «Они победили. Жизнь замечательных людей моего поколения» (со слов школьных друзей):

«...Почти каждое утро мимо наших домов по улице Чернышевского в сторону вокзала с маленькими котомочками понуро шагали группы заключённых, до двухсот человек каждая. Были среди них крестьяне в лаптях, но большинство составляли измождённые небритые интеллигентные лица. Они шли, опустив низко головы: как будто боялись, что их узнают...

А по сторонам столь же понуро шагала охрана в синих фуражках и с собаками. Иногда казалось, что охранники стесняются на людях своей работы...

Факты

В 1937-1938 годах в Вологодской области репрессиям подверглось более 10 тысяч человек. Из них по приговорам судов было репрессировано около 700 человек, остальные — на основании решений внесудебных органов (как правило, особой «тройки»).

• В районе Вологды известно только одно место массовых захоронений расстрелянных — в районе деревни Чашниково. По подсчётам исследователей, здесь захоронено не менее тысячи человек (точное число неизвестно). В 1997 году в этом месте был установлен поклонный крест. Рядом с крестом в 2007 году на средства монахини Сергии (Франция) была освящена деревянная часовня Анастасии Узорешительницы. Мать монахини в числе других расстрелянных была похоронена здесь в 1938 году. На часовне установлена мемориальная доска.
• По состоянию на конец 2016 года в Вологодской области в живых оставалось две тысячи реабилитированных жертв политических репрессий